(Продолжение.
Начало в № № 7, 8, 11, 13).
По воспоминаниям Алексея Ивановича Папылева:
«Наш 1271 стрелковый полк, 387 стрелковая дивизия повернули к Перекопу, так как там попал в засаду кавалерийский корпус под командованием Кириченко. На турецком валу брали 2 ворота: одни — с железнодорожными рельсами. Комбат приказал мне не пропускать танки по шоссейной дороге.
Местность очень ровная, ни бугорка, ни кустика. Наша рота ПТР поставлена на охрану ворот. Мы были с левой стороны. Немцы — через дорогу с правой. Расстояние примерно 500 метров. Мы не давали друг другу головы поднять. Немцы стреляли из миномета «Ванюша». Отвечала всегда «Катюша». Солдаты говорили: «Если «Ванюша» сыграет, то «Катюша» споет, и он замолчит». 2 декабря 1943 года вызвал комбат и сообщил, что завтра утром будет танковая атака от станции Армянск по шоссе. Моей роте ПТР приказано не пропустить танки, срочно до 5 утра окопаться. Ночь темная, пока искали свои окопы, шло время. Нашли, а они полные раненых и убитых. Один полковник ранен, несколько человек охраны. Полковник уточнил про оружие, что есть у меня. Их часть была почти полностью разбита. Я говорю: «Танки пойдут по кустарникам от станции Кула. Укрыться негде, окопы до колена. Драться придется на ровной поверхности». Пока говорили, как я и думал, по лощине уже шли 6 танков, стреляя на ходу. Огонь шквальный. Я бегал по окопам с пистолетом, но никто меня не слышал. Тогда взял у одного расчета ружье «Симановское» пятизарядное, ткнул помкомвзвода, показал вылезать налево из окопа, сам я направо. На наше счастье первый танк гусеницами взошел на бугорок. Дал команду «Огонь», и мы выстрелили два-три раза по «Тигру», он вспыхнул. Второй танк начал разворачиваться и показал бок. Мы опять выстрелили два-три раза, и второй танк подожгли. Остальные танки отползли назад. Так мы спаслись от смерти, в этот раз от явной, так как укрыться нам было негде. За эти танки нам с помкомвзвода записали по 500 рублей и обоих представили к ордену Красной Звезды. Назавтра, 3 декабря 1943 года, меня сильно ранило в живот в 6 утра. Так и закончилась для меня фронтовая жизнь».
Татьяна Алексеевна Шарина (Папылева).
* * *
Мой отец, Сергей Степанович Махин, находился в батальоне инженерного заграждения в Ленинграде. С ноября 1941 года по март 1943 года был старшиной батальона. 25 марта 1943 года был тяжело ранен в голову и находился в Ленинграде до лета. После выздоровления воевал в артиллерийском полку. Демобилизован был в августе 1945 года. Награжден медалями «За отвагу», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией», «За боевые заслуги». Умер в 1968 году. Проживал в деревне Петухово Юркинского сельского Совета Бабушкинского района.
* * *
По сообщениям Совинформбюро, на фронтах существенных изменений не произошло. 263 стрелковая дивизия в апреле вела бои в Балаклейском районе Харьковской области, занимала рубеж по реке Северный Донец и прикрывала г. Балаклея. Фронт на этом участке не менялся с марта до августа 1943 года.
5 апреля 1943 года у нескольких хуторов в районе Балаклеи и Байрака без вести пропало 70 человек. В этот день попал в плен мой дедушка Катанаев Иван Васильевич, а в деревню Лукерино Рослятинского района Вологодской области Катанаевой Екатерине Никифоровне пришло извещение, что ее муж числится пропавшим без вести.
Судьба оказалось милостивой, черные тучи над семьей Катанаевых вскоре развеялись. С третьей попытки деду удалось бежать из плена и выйти в часть советских войск, командиром которой был земляк, уроженец деревни Великий Двор Бабушкинского района. Под его командованием Иван Васильевич воевал до окончания войны, вернулся домой, вырастил детей, внуков и даже нескольких правнуков. Умер в мае 1986 года. Но в информации ОБД — мемориал Катанаев Иван Васильевич числится в списке безвозвратных потерь выбывшим 05.04.1943 года.
Екатерина Метеньканич, секретарь МО партии «Единая Россия», с. им. Бабушкина.
* * *
21 августа 1943 года принесли похоронку на папу, Петра Ивановича Постникова, 1910 г.р. Погода на улице была очень теплая. Мы жили с мамой и бабушкой. Я в семье была старшая, а брат и сестра совсем маленькие.
Помню, что мама очень сильно болела и, получив похоронку, вскоре умерла. Жизнь была очень тяжелая, без слез трудно говорить.
Мы ведь остались сиротами, и нам, всем троим, выдавали по 200 грамм хлеба. Бабушке было тяжело с нами, и я старалась ей помогать. Пилила на дрова наш старенький дом и таскала, чтоб зимой было чем топить печь. Беда вновь постучалась в наш дом — заболел младший брат и умер. Мы с сестрой выжили, но она тоже уже умерла, и я осталась совсем одна…
Андреева Ангелина Кондратьевна, пенсионер.