Однажды мы с тетей Евдокией Ивановной Баданиной, сестрой отца, пошли в лес за черникой. Вышли из дому не рано. Да и в любой другой день пораньше выйти тоже, думаю, не получилось бы, так как она работала дояркой в совхозе без выходных. На черничник пришли быстро, эти ягоды росли в нескольких километрах от деревни.
Недалеко от ягодного места выпасались коровы и телята, были слышны даже их колокольчики. Тогда даже я, девчонка начальных классов, могла определить не только свою, но и соседских коров по звуку звоночков… День выдался солнечный, черницы (так называла ягоды тетя) было усыпано. И никого кругом, кроме нас. Я любовалась ягодным ковром, ясным небом — сердцу так радостно, петь хочется… И вдруг я услышала, как запела тетя Дуня! Никогда раньше я не слышала такого «концерта» в ее исполнении. Голос звонкий, чистый. Одним словом, ангельский! Боже, а сколько она знает частушек! В тот день, как мне казалось, она спела их больше сотни. Тетя Дуня пела про войну, армию, День Победы, боевых девчонок, залетку, ягодиночку, миленка, измену и любовь, гармонистов – про все, что приходило ей на ум и хранилось в ее памяти.
Под ее пение я собирала в трехлитровый бидон ягоды и старалась запомнить понравившиеся мне частушки, чтобы потом тоже петь их у костра, в лесу или дома за мытьем посуды. Конечно, я постоянно наблюдала за своей веселой напарницей, слушала ее частушки и боялась, чтобы никто не помешал ей петь их так, как она хотела: без стеснения.
Понятно, что за частушками время шло быстро. Вот уже я насобирала ягод половину бидона, потом до горлышка, а вот – и целый бидон! Потихоньку двигалась в ту сторону, где брала черницу моя певунья, по дороге к ней, не торопясь, ела вкусные ягоды. Удивительное дело, я ни разу ее не окликнула, не позвала домой, не пожаловалась на усталость…
Но вдруг я огляделась вокруг: в лесу как-то стало по-другому, не так светло, как несколько часов назад, да и не слышно коров, пения птиц… Мне стало немного страшно. «Тетя Дуня! Ау!» — крикнула ей. А она по-прежнему в отличном настроении, под частушки собственного исполнения собирала чернику в ведерко! «Господи! Наверное, и черники-то не попробовала. Хороша ягодница! Ей еще бы гармонь — так и в пляс пустилась бы!» — с такими словами я пошла прямиком к ней. «Тетя Дуня-я-я!» — подражая ее пению, позвала я ее. «Ой!» — вскрикнула она, посмотрев на часы. (Как я помню, тетя Дуня всегда носила часы, даже спала в них, ведь на работу уходила рано утром.)
«Пора выходить. Ведь скоро надо на дойку! — заторопилась она. — А где дорога домой?» «Я не знаю», — ответила я. «Я – тоже», — сказала она. (Тетя Дуня редко ходила одна в лес, поэтому и не знала лесных тропок, дорог.) «Мы заблудились?» — я снова нарушила тишину. Ответа не дождалась…
Мы плутали с ней по болоту, старались уловить знакомые звуки животных, колоколов, техники. Тетя неоднократно красиво, по-своему нараспев, кричала «ау», но увы… В итоге мы вышли совершенно на другую дорогу, в другой стороне…
Теперь дорога домой опять была веселой, так как тетя Дуня пела частушки… На этот раз и я к ней присоединилась, так как парочку-другую запомнила. «Девушки, любовь горячую носите под платком…, — смущаясь, но громко и выразительно, подражая ей, запела я. «…Я носила под косыночкой — раздуло ветерко-о-о-о-о-ом!» — своим замечательным голосом спела она две последние строчки. Помню, что эта частушка мне понравилась больше остальных. Поэтому по моей просьбе мы ее спели несколько раз.
…А вот и родная деревня показалась. Дома нас уже потеряли и волновались. А я, поужинав на скорую руку, ни капельки не расстроившись по этому поводу, с подружкой побежала на реку купаться, распевая по дороге частушки…
Больше вдвоем с тетей Дуней нам ни разу не пришлось ходить в лес ни за ягодами, ни за грибами — всегда была компания.
Когда я собираю в лесу чернику, то всегда вспоминаю эту историю: незабываемый, единственный концерт на черничнике, который подарила мне, своей племяннице, тетя Дуня, простая деревенская женщина из Васильева… Спасибо ей и за это, и за урок — никогда не паниковать в лесу.
Ольга Сверчкова.